| BaNzaY | Дата: Суббота, 15.06.2013, 12:24 | Сообщение # 1 |
 Рядовой
Группа: Проверенные
Сообщений: 20
Статус: Offline
| Год 1600 по христианскому летоисчислению стал переломным в истории Японии.
Битва в долине Сэкигахара поставила точку в более чем столетнем периоде внутренних войн. Токугава Иэясу стал полновластным владыкой страны, а токугавский сегунат определил развитие Японии на 150 лет.
Мир принес процветание и благополучие. Росли города, развивались торговля и ремесла, а социальный вес воинского сословия самураев становился все меньше и меньше. Где место воина в дни мира? Эта проблема требовала решения. Самураям было необходимо заново обрести себя в изменившемся обществе. Бусидо - «Путь воина» - требовал переосмысления.
Именно в это переломное время жил автор «Будосёсинсю» - самого популярного сочинения о духе Бусидо, не утратившего своего значения до наших дней. Наставления молодому самураю о должных нормах поведения (а именно так дословно переводится название трактата - «Наставление вступающему на путь воина») несли в себе квинтэссенцию морально-этических представлений военного сословия. Европейская литература также знает несколько столь же бессмертных примеров куртуазной литературы, являвших пример подлинного духа рыцарства. Авторитету книги в немалой степени способствовала личность автора, который за свои 92 года пережил правление 6 сегунов, был знатоком военного искусства и известным писателем той эпохи.
Дайдодзи Юдзан Сигесуке (1639-1730) родился в знатной самурайской семье, ведущей свой род от клана Тайра. Он изучал военную науку в Эдо (ныне Токио) в период с 1658 по 1672 гг. в школе Обата Кагенори и Ходзё Удзината, которые слыли величайшими стратегами своего времени. После учебы Юдзан много путешествовал по стране, занимался преподаванием. Он служил клану Асано в Аки и клану Мацудайра. Кроме «Будосёсинсю» его кисти принадлежат «Ивабуси Ява» - расположенные в хронологическом порядке истории о Токугава Иэясу и «Оцибосу» - история Иэясу, его сподвижников и построенного им города и замка Эдо. Он также написал «Тайседэн» («Записки о великих полководцах») и «Госинрон» («Сведения о пяти вассалах»). Известен Юдзан был и своими стихами.
Для настоящего трактата на русском языке использован перевод со старояпонского на английский, который при первом прочтении оставляет ощущение некой пристрастности. Кажется, что переводчик пытается отыскать в тексте предпосылки той замкнутости и враждебности к иностранцам, которые ему видятся в современном японском обществе. В то же время этот перевод максимально приближен к современной языковой норме, написан простым и ясным слогом, что несомненно способствует его восприятию. Понятно, что вариант перевода названия трактата как «Бусидо для начинающих» был избран сознательно, с целью привлечь неподготовленного адепта. И что интересно - в результате столь многозначный текст далее при столь нетрадиционном взгляде на него, как настоящий драгоценный камень, не поблек, а заиграл новыми гранями смысла.
Знакомство с таким важным первоисточником, как «Будосёсинсю» обязательно и необходимо каждому, кто интересуется Японией и самурайскими искусствами, историей страны и бытом ее жителей.
Вместо предисловия
Японская культура уникальна и неповторима. Этим гордятся японцы, это признают и все без исключения иностранцы, кому посчастливилось побывать в Стране Восходящего Солнца. Многие исследователи связывают исключительное своеобразие японской культуры с географическим положением островного государства, отделённого от континентальной Азии бурными и опасными водами Японского моря. Следует отметить, что политика национальной самоизоляции - сакоку, которую проводили японские властители - сегуны с 1639 по 1854 годы также наложила свой отпечаток на культуру Японии. Собственно говоря, этим и объясняются особенности национальной культуры, ритуалы общения и специфическое отношение японцев к иностранцам даже в наше время.
Японский характер ковался в горниле больших и малых войн, годы и даже века военных и полувоенных диктатур формировали национальный характер японцев. Эта своеобразная ментальность находит своё отражение в культурных и бытовых традициях сегодняшней Японии и до сих пор проявляется в отношении к иностранцам-чужакам. Решающее влияние на формирование своеобразной японской культуры и японцев как нации оказали самураи - представители привилегированной аристократической военной касты в феодальной Японии. Долгие годы японское общество находилось в состоянии «повышенной боеготовности». Длительное нахождение у власти военных и перманентная готовность дать отпор внутреннему и внешнему врагу, культивируемая в обществе, вкупе с диктаторскими методами управления и особой ролью самураев в социально-политической иерархии средневекового государства сформировали склад ума и характер японцев. С помощью мощнейшего идеологического прессинга военные правители добивались безоговорочного подчинения и утверждали легитимность собственной власти, а исторические, геополитические и прочие форс-мажорные обстоятельства обуславливали тотальную милитаризацию японского общества.
Военно-феодальное сословие самураев представляет собой побочную ветвь средневековой японской аристократии. Институт полигамии, распространённый в среде средневековой аристократии, и, соответственно, высокий уровень рождаемости в этой среде привели к неизбежному обособлению большой группы выходцев из аристократических семей, не востребованных на государственно-номенклатурной службе. Сложная система наследования, принятая в среде средневекового японского дворянства, подобная известному в Европе институту майората, то есть системы наследования, при которой всё имущество нераздельно переходит к старшему из живых сыновей умершего, приводила к тому, что у младших в роду оставалась единственная альтернатива: военная или монашеская карьера.
Младшие отпрыски аристократических японских родов, не унаследовавшие ни титулов, ни отцовских поместий, брали в руки меч или на всю оставшуюся жизнь скрывались от мира в монашеских кельях. Воины-аристократы назывались в средневековой Японии самураями или «слугами, сопровождающими господина». Именно из самураев и формировались элитные подразделения сопровождения и охраны сегунов. Со временем самураи оттеснили дряхлеющую аристократию и приняли бразды правления в свои руки. Чтобы дистанцироваться от оскорбительного для новых властителей напоминания о «служении господину» и обозначить свой новый статус, воины-правители стали называть себя «буси» - воители или рыцари, если воспользоваться принятой в Европе терминологией.
Можно с полным на то основанием утверждать, что выделению воинов-самураев в особую касту, а потом и в сословие, наконец, превращению самураев в правителей-буси способствовали годы экспансионистских войн с коренным населением Японских островов - айнами. Айны жили на острове Хонсю - главном острове Японии - задолго до того, как там поселились предки современных японцев. Остров Кюсю был своего рода южными воротами и главной перевалочной базой китайско-корейско-японской миграции на острова. Туземное население Кюсю было истреблено практически полностью, а оставшиеся в живых ассимилировались на ранней стадии заселения острова японцами и прочими мигрантами.
Айны - туземное население главного острова Японии Хонсю - занимались охотой, главным образом, на медведей, и рыболовством. Однако в течение длительного времени эта ни в коем случае не воинственная народность оказывала ожесточённое сопротивление японской экспансии. Японские кланы пришельцев-мигрантов расселились вдоль восточных границ фронтира. Началось длительное противостояние, в кровавой борьбе за выживание формировался и креп воинственный дух народа-воина. В конце концов, айны были вынуждены уйти со своих земель и переселиться на Хоккайдо - самый северный из Японских островов. В войне на уничтожение кланы воинов-японцев вышли победителями и остались единственной реальной и эффективной силой на востоке Японии. В сформировавшейся структуре и вертикали власти представители военных кланов правили на востоке страны от имени и по поручению центрального правительства. Постепенно властные полномочия перешли в руки военных кланов практически на всех территориях, которые находились под управлением центрального правительства и принадлежавших всё более урбанизирующейся аристократии. Дворянство всё больше отдалялось от решения сугубо административных и управленческих вопросов и занималось исключительно проблемами развития национальной культуры, в то время как обоснование и реализация концепции национальной безопасности перешли в ведение военных кланов и военной администрации.
Пока хиреющие и слабеющие на глазах, самоустранившиеся от государственных дел маргиналы- аристократы томились в неге, предаваясь порокам, воины превращались в реальных властителей страны. По мере возрастания административной ответственности росли и амбиции военной верхушки, которую уже не удовлетворял принцип распределения доходов от контролируемых ими, но не принадлежавших им земель. Со временем аристократы вынуждены были уступить свои земли формирующемуся классу новых собственников - военных. В результате власть и земельная собственность оказались в руках военных вначале в провинции, а затем и в центральных областях Японских островов. Это привело к образованию своего рода двоевластия во властной вертикали: гражданской и военной администраций. Причём военная администрация управляла как государственной (имперской), так и феодально-аристократической собственностью.
Военная ветвь оказалась более сильной и жизнеспособной структурой, окончательно подмяв под себя национальную аристократию.
Первое военное правительство Японии - Бакуфу было сформировано в 1186 году в горной цитадели Камакура на востоке острова Хонсю (приблизительно в том районе, где располагается современный Токио). Это было первое из трёх военных правительств, правивших страной на протяжении 700 лет, вплоть до 1868 года.
Серьёзный удар по режиму Камакура был нанесён в XIII веке, во время первого и второго вторжения монголов в 1274 и 1281 годах. Ожесточённое сопротивление самураев и череда народных восстаний, прокатившихся по стране, не позволили монголам одержать окончательную победу, однако военные кланы и военная администрация были серьёзно ослаблены. Обычно в феодальном обществе за военную службу верхушке жаловали земли, а остальным воинам - земельные наделы. Но это происходило только в том случае, если оккупированные территории отчуждались и входили в состав империи на правах новых земель. Отразив нашествие монголов, изгнав их с территории Японии и нисколько не расширив пределов империи, самураи не получили положенной награды. Неудивительно, что военные кланы, проливавшие кровь на полях сражений, были весьма этим недовольны. Собственно говоря, неудовлетворённость и брожение в рядах военной аристократии и вызвали сначала распад, а затем и окончательный крах режима Камакура в 1333 году.
После нескольких лет разброда и гражданского неповиновения в 1336 году было сформировано новое военное правительство, вошедшее в историю средневековой Японии как Ашикага Такаюдзи (или период Ашикага). Резиденцией нового правительства Бакуфу стал район Муромати в Киото - древней столице японской империи. Наряду с воинскими искусствами новую военную власть интересовали вопросы развития национальной культуры и политики, которую проводила гражданская администрация. За первые полвека периода Ашикага императорский двор разбился на враждующие между собой кланы аристократов. Интриги и борьба за власть дестабилизировали внутриполитическую обстановку в стране и вели к ослаблению, в том числе и военной администрации. Особую остроту конфронтации придавала обособленность клана Ашикага среди самураев и отсутствие широкой поддержки со стороны прочих военных кланов.
Разброд и шатания в обществе закончились Гражданской войной 1467 года. Период смуты продолжался более сотни лет. Этот более чем вековой период японской истории, главным содержанием которого являлись вооружённые столкновения военных кланов за власть, получил название «эра сражающихся провинций».
Последний сегун Ашикага был окончательно низложен в 1574 году Ода Нобунага - первым из трёх диктаторов, окончательно объединивших Японию под властью военных. Следующим военным правителем стал Тоётоми Хидэёси, за ним последовал Токугава Йэясу (1603), ставший родоначальником сёгуната Токугава с новой столицей в Эдо (ныне Токио), неподалёку от старой столицы Камакура на востоке острова Хонсю. За годы правления династии Токугава Япония наглухо «закрылась» от внешнего мира, а система правления самураев сохранялась на островах более 250 лет - до 1867 года.
Режим Токугава был более жёстким по сравнению с двумя предыдущими военными администрациями феодальной Японии. Государственное устройство сёгуната Токугава отличалось тотальным политическим, идеологическим и социальным контролем над подданными. Традиционная японская историография называет XVII век, столетием гражданских войн и народных бунтов, «гекокудзё» - «временем, когда низы одолели верхи». Военно-феодальное сословие, окончательно сформировавшееся в Японии при сегуне Токугава, представляло собой новую формацию самураев - выходцев из самых низов японского общества, даже из среды земледельцев. Возглавив новое правительство Бакуфу, выходец из самых низов, Токугава Йэясу, окончательно закабалил простонародье реформами, заключавшимися в формировании жёсткой иерархической системы японского общества.
Одной из важнейших социальных реформ режима Токугава стало превращение классовой системы в кастовую. Японское общество всегда было структурированным и классовым, однако даже при жизни одного поколения благосостояние и социальный статус одного рода или клана мог изменяться - от баснословного богатства до полного разорения, от места вверху иерархической пирамиды власти до последней ступеньки на социальной лестнице. В результате социально-политических реформ сословия воинов, ремесленников, земледельцев и торговцев трансформировались в наследственные касты без права перехода из одной в другую. Отныне жизненный статус четырёх каст определялся законом «О роскоши», ограничивавшем приобретение предметов роскоши для каждой из них. На самом дне социума пребывали две большие группы японцев, находившиеся вне каст и не имевшие никакого социального статуса, -это были так называемые «нечистые» и «нелюди». Права и "возможности" каждой из каст были закреплены в законодательном порядке и, хотя переход из одной социальной категории в другую был запрещён, дети богатых торговцев могли переменить касту, заключив брак с выходцами из касты военных. Возможность изменить общественный статус давал и принятый в Японии институт усыновления. За трусость, измену и прочие преступления член клана мог быть лишён своего статуса и изгнан из касты - в этом случае изгой оказывался среди «нечистых» или даже «нелюдей».
Нововведением режима Токугава стало отчуждение самураев от земельной собственности. В период ранней средневековой истории Японии феодал-аристократ платил наёмникам-вассалам своего рода земельными «грантами», на доход от которых они и существовали. Новая реформа исключала возможность формирования нового независимого сословия воинов-собственников, прежде всего, в провинциях. Лишившись права собственности на землю, наёмники-самураи были вынуждены перебираться из сельскохозяйственных провинций в города, поближе к резиденции сегуна или жилищам его наместников. Изменился и порядок выплаты жалования: отныне воины получали его «натурой», то есть рисом. Таким образом централизованное военное правительство получало возможность контроля над своими наёмниками-воинами с перспективой реструктуризации касты самураев и последующим переформированием её в административный класс.
Можно с полным на то основанием утверждать, что практиковавшиеся самураями боевые искусства и культивируемые в этой среде религиозно-философские учения предназначались исключительно для социальной реабилитации касты воинов и преодоления последствий урбанизации и бюрократизации воинского сословия.
Многие самураи становились учёными и лекарями. Ронины или «самураи без сегуна», не связанные клятвой долга, нанимались в услужение к богатым ремесленникам или торговцам, преподавали учение Конфуция их детям или в школах провинциальных сельскохозяйственных общин. Выходцы из беднейших родов становились членами религиозных Орденов (прежде всего, дзен-буддистской Секты Ринзай). Учёные-самураи периода Токугава подвергли философскому переосмыслению древнюю религию синто, заложив идеологическую основу японского империализма.
Вне всякого сомнения, средневековые воины-самураи оказали серьёзное влияние на формирование японского общества в целом не только как законодатели или же администраторы, но и как просветители, учёные, деятели культуры и религии. Традиции, обычаи и обряды, привнесённые самураями в национальный быт японцев, стали неотъемлемой и определяющей составной частью японской культуры. Без осмысления исторического наследия воинов-самураев Средневековья трудно адекватно оценить не только особенности японского национального характера, но и постичь глубинную суть азиатской цивилизации в целом.
Последний вызов сёгунату Токугава был брошен христианами в первой половине XVII века. Жестоко подавив восстание христиан в 1636 году, режим положил конец распространению христианства в Японии, объявив его вне закона. Начиная с этого момента, Япония полностью «закрылась» и самоизолировалась, допуская на внешний рейд по одному голландскому и китайскому торговому кораблю в год. Устранив саму возможность влияния западной цивилизации на национальные экономику, политику и культуру, преодолев последствия Гражданской войны, Япония процветала в рамках жесткиуктур феодального хозяйства и образа жизни.
Так был заложен знаменитый фундамент японской самодисциплины, послушания и порядка, уже в наше время позволивший стране влиться в мировое сообщество с куда меньшими сложностями, чем любой другой азиатской державе.
Ирония феномена «Рах Токиаша» или «мира, навязанного Токугава» заключалась в том, что, обретя мир, спокойствие и процветание, японские воины утратили присущий им боевой дух - об этом с горечью заявляли старейшины самурайских кланов, современники реформ. Впрочем, воинские традиции бережно сохранялись, и даже правители обращались с мечом и копьём не хуже многоопытного ветерана, так что можно отнестись к этим словам, как к неизбежному сетованию и брюзжанию стариков, интерпретировавших отход от рыцарских традиций как угрозу моральному климату и социальному правопорядку. Так возникла необходимость сохранения правил и норм поведения самурая для последующих поколений воинов, и первые записи были сделаны именно в период Токугава.
«Кодекс самурая» или «Будосёсинсю» «Путь воина для начинающих» в переводе с японского - был написан как руководство для самураев, избравших военную карьеру. «Кодекс самурая» был написан военным историком, конфуцианским монахом по имени Тайра Шигесуке. Он родился в 1639 году, через год после того, как Япония окончательно обособилась от внешнего мира, и умер в 1730 году, прожив без малого век, пришедшийся на пик процветания периода Токугава. Потребовалось пять веков военного правления, чтобы выработать своего рода эталон безупречного поведения воина-самурая, составить поучения нравственного и практического характера для воина, определить личные, профессиональные и социальные стандарты поведения воина в соответствии с историческими рыцарскими традициями японцев.
Национализм, расизм и религиозная изоляция, характерные для сегодняшнего мира, во многом объясняются недостаточной информированностью и непониманием особенностей национальной культуры и менталитета того или иного народа. В «Кодексе самурая» ретроспективно запечатлены многие узнаваемые черты современной Японии, японского образа мышления и стиля жизни.
Личная ответственность самурая, боевой дух, искусство боя, семейные взаимоотношения, общественный долг, образование, финансы, вопросы этики и многое другое - все эти составляющие ратного труда и быта японского воина рассматриваются в «Кодексе самурая» с позиции японского рыцарства. Представьте себе, в написанной 300 лет тому назад книге с поразительной точностью описываются случаи мздоимства, чиновничьей коррупции, профессиональной и политической некомпетентности, которые встречаются и теперь - настолько глубоко укоренились породившие их феодальные и военные правящие режимы. Таким образом, эта книга необходима всем, кто хочет понять сегодняшнюю Японию и ее народ.
Общие рассуждения
Тому, кто вознамерился пройти путём воина, надлежит всегда помнить о смерти - каждый день и каждую ночь. Помни о смерти в первое утро Нового года, помни о ней в канун последней ночи года старого.
Чем дольше вы будете помнить о смерти, тем дольше вы будете исполнять долг верности и хранить семейный долг. Памятуя о смерти каждую минуту, каждый час и каждый день, вы избегнете мириад искушений, охраните себя от неисчислимого множества бедствий, сохраните крепость и здоровье, проживёте долгую и счастливую жизнь. Если вы будете помнить о смерти всю жизнь, отпущенную вам, ваш характер улучшится, а добродетели преумножатся.
И вот причины этого. Жизнь человеческую уподобляйте вечерней росе и утренним заморозкам, ломкой и хрупкой ветви, эфемерному дуновению свежего ветерка. Всё живое - преходяще и быстротечно, а жизнь воина - вдвойне.
Те, кто тешат себя мыслями о долгой жизни, помните о том, что всё может случиться. Несчастные думают, что пришли сюда навсегда, что всегда будут труд и служба, приносящие им горсть риса, всегда будут они воздавать должные почести родителям своим. Но это не так. Тщетны их помыслы, такие люди никогда не оправдают доверие господина, и родители их будут обездолены собственными детьми.
Только тот, кому дано уразуметь, что день сегодняшний не всегда становится днём завтрашним; только тот, кто осознаёт, что всякое поручение господина может оказаться последним в жизни этой; только тот, кто переступает порог отчего дома и обнимает родителей как в последний раз,- только тот будет услужливым и преданным слугой своему господину, только тот будет внимательным и заботливым сыном для своих родителей.
Вот почему я и говорю, что исполнять долг верности и заботиться о своих родителях будет только тот, кто всегда помнит о смерти. Тот, кто забывает о смерти, становится невнимательным, неосмотрительным и беспечным. Забывший о смерти может сказать обидное или же вступить в спор; забывший о смерти будет оспаривать то, что следовало бы пропустить мимо ушей; забывший о смерти заводит врагов и вступает в ссоры.
Забывший о смерти не гнушается праздной толпы, он ищет отдохновение в увеселениях, а, столкнувшись с неуклюжим ротозеем, готов вступить с ним в перебранку. Забывший о смерти может бездумно и легко расстаться со своей жизнью, навредить господину и огорчить домашних - родителей, братьев и сестёр. Ибо корень всех бед кроется в невнимательности и беспечности, а изъяны и несовершенства эти всегда владеют тем, кто забывает о смерти.
Воин никогда не забывает о смерти, он знает цену словам и поступкам. Воину не пристало ввязываться в напрасные и тщетные споры, потому что он знает цену времени и собственной жизни. Воин никогда не бывает в местах, пользующихся дурной славой, даже если его и приглашают, посему никогда не окажется он среди тех, чья репутация сомнительна, а дела и поступки неблаговидны, и не станет испытывать судьбу, ибо всегда помнит о смерти. Вот почему я говорю, что вы избегнете мириад искушений, охраните себя от неисчислимого множества бедствий, сохраните крепость и здоровье, проживёте долгую и счастливую жизнь, если каждый час и каждую минуту будете помнить о смерти.
И богатые, и бедные ублажают свой желудок, много пьют, всячески потакают своим прихотям и низменным страстям своим, потому что забывают о смерти. Причиняя непоправимый вред здоровью своему, уходят из жизни молодыми или становятся увечными и убогими, несчастными и никому ненужными изгоями и отребьем общества.
Только тот, кто помнит о смерти с молодых лет, пока есть энергия и здоровье, умеет заботиться о себе. Он умерен в еде и питье, он целомудрен, разборчив в связях и скуп в проявлении чувств своих. Только тот, кто помнит о смерти с молодых лет, умеет вести себя благоразумно. Только так и никак иначе можно соблюсти чистоту духа и помыслов, сберечь здоровье, жить счастливо и благополучно до скончания века своего. Помните о том, что жажда жизни - удел крепкого, сильного и здорового человека.
Страстно хочет жить только тот, кто понимает, что нить его жизни, на этой земле может оборваться в любое мгновение. Тот, кто вспоминает о смерти, лишь когда дни его сочтены, тоже хочет вдохнуть свежего ветра и встретить восход солнца, но тщетны его усилия. Тщетны его попытки вцепиться в жизнь слабеющими руками - нажитое добро не спасает от мрака и небытия.
Того, кто всегда помнит о смерти, никогда не обуревает тягчайший из пороков - жадность, посему чужд он корысти, стяжательства, мздоимства и накопительства. Это происходит потому, что рассуждения и размышления о смерти облагородили его характер, преумножив добродетели.
И вот вам вопрос вопросов: как надлежит строить жизнь свою, дабы никогда не забывать о смерти?
Ждать вестника смерти день и ночь, от рассвета до заката, двадцать четыре часа в сутки, как досточтимый монах Синкай, деяния которого описаны Ёсида-но Кенко в «Цурэдзуре-гуса»? Это уместно для монастыря - для молитв и медитаций монашествующих, однако же не пристало воину, избравшему «Путь воина» и закаляющему душу свою и плоть постижением искусства боя. Воин, встречающий смерть подобно устранившемуся от дел мирских монаху, плохой самурай, пренебрегающий исполнением сыновних обязанностей перед собственными семьёй и родом, манкирующий долгом воина и священной клятвой, данной господину своему. И вот что я скажу молодым и дерзновенным, жаждущим исполнить священный долг свой, как это и пристало воину: непозволительно для самурая ждать прихода смерти в стенаниях, печали и праздности.
Главное для самурая - день и ночь, от рассвета до заката, двадцать четыре часа часа в сутки, исполнять свой воинский долг и обязанности перед господином, перед домом и родом его, а в редкие часы отдохновения упражнять праздный ум размышлениями и рассуждениями о бренности всего земного, постигать неизбежность таинства смерти. Как напутствовал своего сына Масацуру великий герой Кусуноки Масасиге: «...Живи с мыслью о смерти, свыкнись с ней...»
Вот что должно быть известно молодым воинам, избравшим для себя путь воина - путь меча и копья, путь верности долгу и преданности господину и славному его дому.
Сообщение отредактировал BaNzaY - Суббота, 15.06.2013, 12:25 |
| |
|
|
